Словно закаты алы,

Веточки и соцветия

Заполонят кварталы.

Красками отогрейте

И растопите нежностью

Все, что замерзло ранее

Здесь под покровом снежности

В близости к вымиранию.

наадя — сто дней /raumskaya remix/

Все последние старты для новых стихотворений так и остаются n-стишиями в телефонных заметках, бумажными самолетиками-оригами. Едва появляется надежда на удачный полет, баки топлива-вдохновения наполнены до отказа, и даже набрана скорость. Нет, и не в этот раз тоже. Самолет вспоминает про то, что он бумажный, и нет вовсе никакого конечного пункта назначения. Клац. Сохранить. Закрыть приложение.

Между нами множество остановок, но всего лишь один маршрут.

Транспорт ломанным графиком, мы — молчаливые пассажиры.

Если вдруг опоздал, то семеро одного не ждут,

И милости просим пешим. Как мы остлись живы?

TOTEM — Heartease

С пересохших от осени губ мою дрожь собери

И до робкого треска, до хруста костей обнимай,

Как сжимают собой под покровом ночи` фонари

Парка улицы. Сядем в сонный молча трамвай,

В нем ведь тоже, мигая, кончается света запас.

Через метры шагов в оглушающем антикафе

Облепиховый чай на двоих как последний заказ,

И растаявший чей-то миндальный парфе

Ароматом обнял помещение 'без сигарет'.

Значит, снова на улицу снова учиться молчать

И вне чувства неловкости точку поставить за 'нет'.


Если дверь заперта, иногда бесполезно стучать,

Но ты все еще можешь оставить прощальный привет.

Дуэт ЧБ — Не теряй ключей

Настроение октября для стихов и чая,

Пары локонов, ниспадающих на пальто,

Ворот которого прячет и украшает

Шарф, выигранный годы назад в лото,

Привезенный в город образа Петербурга

И впитавший вокзальные снег и шум.

На перрон прибывший десятками станций к югу,

Чтобы Солнце подумало 'хорошо',

Поезд не самый скорый видел

Лес изумрудных красок и дымку гор.

Ожидать двенадцати до прибытия,

Чтобы Солнце подумало 'разговор

Здесь не ценность и даже не метод',

Но в процессе вывода формула для любви.

Двое будут в небо над городом Т. одеты,

Где тела сплетаются и пути

Через время, пространство и горе-су`дьбы;

Обещаний не строить планы полнейший крах,

Если кру`гом мысль про 'заглянуть бы

В наше светлое' в головах.

Настроение октября для стихов и чая,

Их забрать в ноябрь бы, унести,

Избежав приливов морей отчаяния,

Начиная тела сплетать и пути.

Azaleh — Endeavour

Легато по черным и белым клавишам пальцами

В странном сумбурном сне с четверга на пятницу

По кольцевой повторять лишь один мотив,

Саундтреком ставший. Волна, прилив

Девочка, что никогда не видела моря,

Снова не стали ни частью моей истории,

Ни мечтой, спешащей на самолет в реальность.

Но осень почти у цели и громко кричит 'спускаюсь!'

Предупредительным тоном. Мы можем успеть на кофе,

Мы так не любим опаздывать. Строфы

Уже кончаются, все это сон уходящий,

В котором ты все еще любишь меня.

'удачи'

BOOTS — Only

Как всегда ломанный и грустный стишок. Пам.
 

Кто-то, кто может сыграть чужие мысли,

Выстрадав, выплакав самый резкий, но тихий крик,

Сожалеет о том, что беспомощно вдруг повисли

Она и он, тысячи свежих страниц из книг.

Тех, что уже приготовились стать холстами

Для историй, рисованных старой, но все еще черной тушью.

Тех, что сейчас хоть меняй местами - 

Ничего уже не нарушишь.

Кто-то, кто, сдавшись уронит книги,

Сделает вывод: без планов и нет аварий.

Кто-то все еще любит, и столь же еще наивен - 

Спасает июньский снимок и прячет его в гербарий.

Orange House — Все гораздо проще

Главная цель — не стать замерзшей во льдах.

До моря Весны еще не подать рукой,

А все, что осталось — перо, банка туши, прах

И мысль. 'Теперь это кто-то другой'

the national — you were a kindness

Все наше общее не дожило до лета.

Что ж, во мне осталось немного света

И вопрос: кому подарить его, кому отдать?

Убираю в ящик свою тетрадь,

Кисти и акварель отправив на склад

Пылиться и отдыхать. Ты рад,

Тебе несомненно легче от тишины,

Той, что стирает едкое слово 'мы'

И выцарапывает 'я одна'.

И я куда-то лечу. Там нет света, не видно дна.

Мне не ждать чьих-то не слишком надежных плеч,

Но обещаю голов не сечь.

(В том числе и свою)

Я эту зиму выстою, после — еще спою.

Я обещаю оставить немного света

До конца хотя бы этого лета,

Столько, чтобы хватило на нас двоих.

Дальше осень. Приливами волн седых

Люди сменят свои номера у фамилий,

А я останусь с букетом из белых лилий,

Словно маяк, который светит и ждет.

(Сирень ведь осенью не цветет)

Буду вести рассказы про море и про огни,

Вспоминать шестой с половиной, где мы одни,

Вечер, переходящий в ночь, метро, театр - 

Все так непохожее на Монмартр,

Но очень греющее изнутри.

Утрами лишь потухшие фонари

Рядом, но внутри есть немного света,

Чтобы нам протянуть целый год до лета.

The Acid — Clear

Все же, я не Красная Королева,

И голов мне людских не сечь.

Разве что, я твою столь смело

Некогда смахнуть умудрилась с плеч.

Ты прости меня, дорогой и любимый даже,

Мне уже в дальний добрый скоро.

Пусть скорее черты лица мои смажет

Время-лекарь. Мне было здорово,

Честное слово, спасибо за приключение,

За эту самую яркую маленькую жизнь из всех.

Я запомнила очень многое: и прямое включение,

И секундный безумный взгляд, и смех.

И, конечно, твою монументами

Скрупулезно выстроенную грусть,

Что, подобно мне, так смело

Умудрилась легко смахнуть

Весь мой свет, хранимый в хрустальной чаше,

И не взращивала его я будто.

Время-лекарь и эту случайность смажет,

А меня ждет корабль в бухте.

Woodju — Take my body

Воздух пропах и пропитан грустью чертовски,

Словно кусочек вырвали, внутри чего не хватает.

Черным по белому в клетку цветов наброски

Вывожу рукой, старательно в паутинки вплетаю.

Нам, дорогой, надо срочно творить решение

Всех проблем и причину желания убежать.

Быт одержит верх в нашем с тобой сражении

За эмоции и возможность во сне обнять.

Все узоры с тетрадных листов вырваны,

Смяты, выброшены. Я рисую нас время спустя.

Иллюстратор своей мечты, избранной

Из желаний многих, рожденных после прихода тебя. 
 

Весна в Сан-Бликко — Благословение